Оксана Яблонская

Маленькие руки
Тема с вариациями

Фестивали

Я участвовала в работе множества фестивалей, в разных странах. Я вообще люблю фестивали, их свободную творческую атмосферу. Это нечто, что объединяет все виды деятельности музыканта-исполнителя и педагога. Это концерты, сольные, камерные, с оркестром или просто со вторым роялем, концерты с коллегами, учениками, мастер-классы, уроки, конкурсы.
Конечно, на каждом фестивале свои задачи, свои решения. Обычно есть что-то одно – или концерты, или студенты, или только камерная музыка, или конкурс и подготовка к нему. Замечательно, если есть концерты профессоров, где можно услышать все то, чему профессора учат: артистизм и интеллект, настоящая школа и идеальный вкус, хотя, конечно, это не всегда встречается. В этих отрывочных воспоминаниях невозможно даже затронуть глобальные проблемы исполнительского мастерства, или описать, например, фестивали, или же концерты, или мастер-классы в целом. Но я попробую просто перечислить некоторые и дать им краткую характеристику.
Фестивали – это не только концерты, мастер-классы, на которых могут присутствовать все желающие, не только уроки с учениками. Это, конечно, прежде всего, профессиональное общение с коллегами, с учениками. Я думаю, что это даже важнее, чем уроки. За пару недель нельзя научить играть, но можно направить на правильный путь людей, которые любят музыку и не представляют себе жизни вне музыки.
Когда летом в Джульярде каникулы, я люблю посещать различные фестивали. Вскоре после моего переезда в Америку я ездила на фестиваль в Сервантино, проходивший под патронажем жены мексиканского президента. Это был богатейший, роскошный фестиваль, в нем участвовали Зубин Мета, Рудольф Серкин, Берлинский филармонический оркестр. Каждого участника встречала в аэропорту черная машина, то ли кадиллак, то ли мерседес, с шофером, нас повсюду возили, развлекали.
На фестивале во Флайне, в горах у Монблана, раньше были только французы. Как, впрочем, и на фестивале в Ницце, где первыми иностранцами были Дима и я. Во Флайне я играла Тройной концерт Бетховена со скрипачом – концертмейстером Парижской оперы и виолончелистом – педагогом и солистом, тоже из Парижа. Какие потрясающие виды во Флайне, только горы и снег – это летом-то! Мне, как и всем профессорам, там предоставили двухкомнатную квартиру, с роялем. Ницца – это, прежде всего, Средиземное море, но богато декорированное дорогими домами, магазинами и ресторанами. В первый год я играла там Рахманинова – сюиту с Бриджит Ангерер и сонату с Димой. Это Бриджит впер-вые пригласила нас туда, а потом мы приехали по просьбе директора Жаке Тадея. Теперь они планируют устроить русскую неделю в рамках фестиваля.
Фестиваль в Туре, живописнейшем месте на реке Луаре, начинался как русский фестиваль, да и оставался таким до конца. Там бывали интереснейшие концерты. В мои времена Башмет со своим Московским симфоническим оркестром, который привез Дима, исполнил все симфонии и концерты Брамса. Я играла квинтет и Первый концерт, Дима – Двойной с Витей Третьяковым и дирижировал симфониями. Башмет тоже дирижировал симфонией и исполнял новый модерновый концерт, посвященный ему. Преподавали Сац, Горностаева, Наумов и я (в последний год существования фестиваля).
Фестиваль Лаго-Маджоре тоже проходит в очень живописном месте в Швейцарии. Красота, просто как в фильмах. Озеро Годье я, к сожалению или к счастью, могла видеть, как всегда, только мельком, в основном с балкона. Как обычно на фестивале, я целыми днями преподавала, а вечером – концерты, чужие или свои. Я туда возила внуков, потом была и с Аликом три раза, он тоже работал на фестивале – читал лекции и настраивал рояли и клавесины.
На фестивале в Мюрхарте я была по приглашению Феликса Готлиба, замечательного музыканта, ученика Гилельса и Гольденвейзера – интереснейшее сочетание! На этом фестивале был и Стасик Почекин, бывший ученик Теодора Гутмана. Стасик живет сейчас в Барселоне. Мы дружим много лет, часто видимся, например, когда я приезжаю в Андорру или он в США, постоянно перезваниваемся. Там же, в Мюрхарте, после многих лет я встретила Гулю Такамбаеву. Она приехала на фестиваль со своим учеником Ербергом Ерьдолмазом. Это очень незаурядный талант. Я думаю, что он будет одним из самых значительных турецких композиторов и прекрасным пианистом. После этой встречи в Мюрхарте мы с Гулей постоянно встречаемся или перезваниваемся. Но говорить о приятелях в других странах, даже близких, – опасно, будет громадный список, для этого нужна отдельная книга, может быть, на английском.
Очень мне понравился фестиваль в Оксфорде, он был прекрасно организован Олей Балаклеец и ее мужем, они меня и пригласили. Там сразу установилась очень теплая атмосфера. Я играла концерт в небольшом зале Холивелл-рум, очень скромном, до аскетизма, напоминающем внутренность храма. В этом зале с хорошей акустикой, но больше пригодном, скорее, для камерных концертов, великий Гайдн впервые исполнил свою Оксфордскую симфонию. Там же любил играть Ростропович.
А потом были концерты в театре Шелдониан – там, где происходит торжественный акт присуждения университетских дипломов. Это круглое, без сцены, здание. Там я играла Первый концерт Рахманинова.
В Оксфорде я преподавала в зале имени Жаклин Дюпре. Это концертный зал, куда приходит публика, где можно проводить мастер-классы. Там состоялись интересные встречи с Менахемом Пресслером и Розалин Турек. Розалин давала мастер-класс, но он, в основном, свелся к лекции о барочных украшениях – разговор шел о том, как исполнять музыку Баха. (Розалин Турек в то время работала над книгой об интерпретации баховских текстов. Эта работа обещала быть интересной, но Розалин умерла, не доведя ее до конца.)
Естественно, поднималась и проблема импровизации: сейчас многие исполнители позволяют себе значительные отступления от баховского текста – так и должно быть, такова барочная исполнительская традиция. Очень многие играют теперь стаккато вместо легато, подражая Глену Гульду, что, впрочем, тоже вполне естественно... В лекции Розалин все время проскальзывало ее несогласие с Гульдом.
На фестивале в Оксфорде я однажды встретилась с пианистом Жаном-Бернаром Помье. Мы посмотрели друг на друга, и, не сговариваясь, поспешили к роялям и начали играть. Студенты были в восторге! Помье уверяет, что мы родственники, ведь его имя тоже означает "яблоко".
Мы ежедневно проводили мастер-классы, концерты. Приезжали знаменитые музыканты из разных стран. Кто-то играл современную музыку, кто-то старинную, кто-то – бразильскую самбу. Некоторые концерты были хороши, другие – похуже, третьи мне совсем не понравились.
По этому поводу я даже вступила в полемику с некоторыми своими учениками, в частности, с Максимом Аникушиным. Он настолько уважительно относится к профессиональным исполнителям как к людям, посвятившим музыке всю свою жизнь, что ему нравится все и всегда. И я начинаю в ответ кричать на него:
– Человеку не может нравиться все! Мы не можем любить все!
Меня злит, когда хвалят всех и вся. Не потому, что я такая уж злобная и вредная. Если человек выходит на сцену и играет, это не значит, что он все делает абсолютно верно и так, что это всем нравится, невозможно всем угодить. У каждого есть свои предпочтения. Когда все нравится одинаково, это может говорить о безразличии. Я всегда требую от учеников, чтобы они высказывали свое мнение об исполнителе – хорошее или плохое. Так же критически, как бы со стороны, нужно оценивать и себя.
В оксфордском фестивале я принимала участие трижды. Потом я заменила его для себя на фестиваль в Территауне, прямо рядом с моим домом. Когда мой друг, Ефрем Брискин, организовал фестиваль в Территауне, я была первой, кто согласился в нем участвовать, за мной потянулись другие. Я помогала в организации, приглашала профессоров, сама много преподавала, бегала, прыгала, танцевала (шутка!). Дима дирижировал и играл.
Но нельзя объять необъятное. Очень много приглашений приходит на июль и август, и приходится от многих отказываться, поскольку наш с Димой фестиваль в Пучерде, на границе Испании и Франции, проводится как раз в июле-августе. И еще фестиваль в Даксбюри, под Бостоном, и фестиваль в Ницце, так что летом нет свободного дня. Теперь, с рождением правнучки, хотелось бы ос-вободить хоть пару недель. Посмотрим, получится ли.
Фестиваль в Пучерде Дима организовывал несколько лет назад. Когда он еще жил в Барселоне, он хорошо узнал и полюбил одно местечко в Каталонии, в Испании, на границе с Францией. Как-то он сказал мне:
– Я хотел бы здесь жить и умереть.
Это действительно уникальное место. Летом, рано утром и вечером там прохладно, днем тепло, но не жарко. Там бьют целебные минеральные источники. Такого воздуха, утверждает Дима, нет нигде в мире. Люди приятные, кругом разгуливают собаки. Цветут необъятные кусты лаванды. Полно хвойных деревьев. Течет горная речушка. Там – рай для лыжников, кругом лыжные курорты. Снег на склонах лежит до конца июля. Там нет привычного и уже пугающего напора цивилизации.
Хотя, несомненно, это место весьма цивилизованное. Рядом Франция и Андорра. Сам Дима поселился на французской стороне, вблизи границы. Рядом сосуществуют две совершенно различные культуры, два стиля жизни. Ты живешь как бы одновременно в обеих культурах. Хочешь – спускаешься с гор в Барселону, есть время – навещаешь Каркассон. Зимой мы устраиваем там мастер-классы.
Сначала мы с Аликом купили инструменты для фестиваля на свои деньги. Как их туда доставляли – целая отдельная история. Позже фирма "Ямаха" присылала нам во Францию концертный рояль на каждый фестиваль. Несколько инструментов предоставила фирма "Зайлер". Теперь всем хватает инструментов, мест для занятий. Алик участвует  в фестивале в качестве солиста и ансамблиста (он – прекрасный кларнетист), внимательно следит за состоянием инструментов, настраивает и регулирует их.
Французы очень любят наши концерты – они приходят как на французской, так и на испанской стороне. Ученики и педагоги выступают вместе. Я, по традиции, играю заключительный концерт.
Из других фестивалей вспоминаю фестивали в Ньюпорте, где мы играли с Димой, в Мэриленде, где проходит также конкурс имени Вильяма Капелла. Меня привлекают фестивали, посвященные творчеству конкретного композитора, такие как Хьюстонский фестиваль Чайковского.
Два года назад Дима организовал большой фестиваль "Блуждающие звезды", на котором было несколько симфонических и камерных концертов. Первый фестиваль из этой серии прошел в нашем любимом Израиле. Название было подсказано романом Шолом-Алейхема "Блуждающие звезды", а смысл заключался в том, что музыканты ездят по миру и разговаривают с людьми на общепонятном языке – языке музыки. На этом фестивале Дима впервые представил слушателям двух братьев-близнецов, Алика и Даню Гурфинкелей, которые в свои одиннадцать лет потрясающе играли на кларнетах. Сегодня, в четырнадцать, они уже признанные мастера, которых ждет блестящая карьера.
Потом был фестиваль в Модене – с теми же и другими звездами. Вместе со мной и Димой там выступали Бриджит Энгерер, Ольга Бородина, феноменальный молодой бас Ильдар Абдразаков, солистка "Метрополитен Опера" Марина Мещерякова.
На фестивале Телхай в Израиле я была, когда он только еще начинался. Собрались талантливые ребята. Сложилась совершенно домашняя, семейная атмосфера. Были Яли Вагман, Пнина Зальцман, Виктор Деревянко, Эммануил Красовский, Ари Варди, всех не перечесть. Были поездки, экскурсии. В Израиле, конечно, очень жарко, но там повсюду бассейны, фонтаны, внутри кондиционеры.
Очень интересно и весело было, когда ученики изображали педагогов, которые там преподают. Это забавная традиция фестиваля. Мой бывший ученик Тамир Бенцви вместе с Буки изобразили всех, кроме меня. Я спросила Тамира:
– А почему меня не изображаешь?
Тогда он сел за рояль и стал изображать меня, а я стала изображать своего ученика. И он спросил меня:
– А что ты подготовил к сегодняшнему уроку?
Я отвечаю (за ученика):
– 24 прелюдии Шопена, 24 прелюдии и фуги Шостаковича, 12 прелюдий и фуг Баха, вариации Голдберга, 5 сонат Бетховена, 3 концерта Прокофьева, 2 концерта Шопена.
– А что еще? – спросил Тамир с русским акцентом, имитируя меня, – что-то маловато!
Тут все расхохотались – они знали, что я люблю учеников, жадных до репертуара. Я вообще люблю Израиль, обожаю туда ездить, мне там все нравится, говорят, там нелегко жить, и музыкантам приходится трудно. Но Израиль – это страна, с которой, как шутят ее жители, "Бог разговаривает по местному телефону".
Фестиваль и конкурс имени Власенко проводятся в Австралии. Члены жюри там дают мастер-классы и играют концерты. Интересно, что в жюри Наташа Власенко приглашает только играющих пианистов.
Нельзя, да и невозможно написать подробно обо всех фестивалях, хотя на фестивалях встречаешь интереснейших людей – и профессоров, и учеников, разбросанных по всему свету, которым есть что друг другу сказать и показать. Программа, как правило, очень насыщенная. В общем, об отдыхе на фестивалях, по крайней мере, у меня, речи не идет.

Читать дальше