Оксана Яблонская

Маленькие руки
Тема с вариациями

Маленькие руки. Вариация I

Маленькие руки – это я. Это мое, и мне не надо приспосабливаться. Я родилась с ними, живу и творю своими маленькими руками и не ощущаю от этого никаких неудобств. Это – часть меня. Другим порой кажется, что я как-то к этому приспосабливаюсь, а для меня – все органично, я совершенно не ограничиваю себя в выборе репертуара.
В каждом произведении есть несколько мест, где мне надо помучиться, но в тех местах, где удобно мне, мучаются другие. Иногда есть трудности с басами в левой руке, ведь очень часто левая играет в невероятно большом диапазоне.
Я знаю, что "количество" звука абсолютно не зависит от размера рук или пальцев, это – ваша индивидуальность.
В этой книге я даю кое-какие примеры того, как можно облегчить исполнение трудных мест. Мне кажется, что иногда я так занята тем, чтобы не опустить что-то важное в исполнении, не потерять голос при окончании фразы только из-за моей маленькой "октавы", что в итоге мое исполнение получается даже серьезнее, глубже, голос или звучание инструмента полнее доведены до конца, чем у людей с большими, "поставленными" руками, у которых все идет как бы само собой. Как ни странно это может прозвучать, иногда оказывается, что врожденное преимущество больших рук в какой-то мере ограничивает поиск нового, более тонкого, совершенного звучания и его разнообразия.
Остановлюсь немного на технических деталях. Часто ноту можно перевести из арпеджио в левой руке в правую руку. Даже в медленных частях у Рахманинова и Шопена мелодия часто "на дистанции", и тут-то и можно помочь другой рукой. У Шопена в побочной теме в Сонате си-минор правая рука несколько раз помогает левой:

А в Сонате си-бемоль минор уже не только правая помогает левой, но и левая рука правой:

В рахманиновских этюдах-картинах, Прелюдии ре-мажор и медленной части Сонаты для виолончели начало медленное, там можно помогать другой рукой. Но я абсолютно против игры двумя руками начала бетховенской сонаты 32, опус 111. И против использования этого в (не очень любимой мной) сонате "Данте" Листа. Там возгласы, напряжение. Весь характер меняется. В Сонате си-минор Листа тоже в начале есть сочетание соль-соль, здесь ничего нельзя перекладывать. Везде есть свой риск, но если играть в темпе и не слишком осторожничать, держать правильный ритм, то в 99% случаев все получится.
Такие места есть в "Картинках с выставки" Мусоргского ("Тюильри"), их много в концерте Брамса. Сложнее сделать это у Чайковского, поскольку его музыка зачастую написана очень неудобно, причем для всех инструментов.
В Этюде № 6 Паганини-Листа я начинаю в левой руке чуть раньше, и две верхние ноты в левой – это первые ноты правой:

Легче попасть на все верхние ноты правой в первом арпеджио (то есть мелодия "ля-ми-ля-ми") и отчетливо произнести все ноты.
Несколько слов о звукоизвлечении. Не все могут сразу оценить красоту звука, его глубину, полноту вызываемых им чувств, тем более воспроизвести такой звук. К этому ведет долгий путь. Как здесь не вспомнить письмо Брамса, адресованное Кларе Шуман: "Многие юноши, наверное, мечтают обрести орлиные крылья и мнят, что они у них есть, но позднее, попадая в царство ночи и книг, крепко прилинают к пыли и забывают о полетах. <...> На Вашем примере я беспрерывно учусь тому, что жизненные силы (= жизнестойкое творчество) нельзя почерпнуть из книг, а только из собственной души".
Обучаясь звукоизвлечению, не стесняйтесь имитировать исполнение великих музыкантов, подражать звучанию инструментов оркестра, человеческим голосам, голосам природы. Счастливы те молодые музыканты, которым все это может показать их педагог, чувствующий тончайшие оттенки звука. Звук – это наша душа, это мы, это наш голос.
Звукоизвлечение и, вообще, концертная игра – занятие даже физически очень тяжелое. Мы страдаем от усталости в плечах, руках, мы используем их, так же как и спину, больше, чем другие. Причем в положении, не всегда удобном для всего тела. Усталость и боли – это нормально, не паникуйте. Главное, чтобы вам было удобно играть, чтобы все дышало, звук был не рыхлый, вялый, а полный, глубокий и пальцы двигались свободно, без огра-ничений, должна быть хорошая артикуляция каждого пальца.
Только не играйте позициями! Это непрофессионально и просто ужасно.
Для маленьких рук правильные пальцы – один из главных компонентов полноценного исполнительства, способности и возможности охватить огромный фортепианный репертуар. Я смотрю на пианистов с громадными руками – они могут свободно перекрывать пальцами интервалы, для меня немыслимые. Но я все равно выхожу из положения!
Например, этюд № 8 Шопена:

Здесь нужно сыграть такую последовательность нот: си-бемоль, до, ре, си-бемоль, ... , ре, до, си-бемоль, си-бемоль. При этом аппликатура такая: 2, 1, 2, 5, 2, 1, 2, 5, 3, 2, 1, 5  вместо 1, 2, 3, 5 – из-за расстояния между 3 и 5 пальцами, очень ненадежно играть такими пальцами.
Часто вместо одного громадного растянутого (растянутой рукой) интервала я дважды меняю позицию руки. И все становится на свои места. Если, конечно, это не противоречит музыке.
В рондо Моцарта, KV 511, это не мешает:

Лист, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович, сами прекрасные пианисты (особенно первые два), заботились об удобстве исполнения, они писали очень удобно для будущего исполнителя. Бетховен для меня – очень удобный, может быть, самый удобный композитор. Моцарт, Бах, Шуберт – в основном очень удобны. У Брамса же все время приходится "дотягиваться", и я много перекладываю из руки в руку (еще раз напомню, что никаких переложений, противоречащих природе музыки, быть не должно). Но я обожаю Брамса и играю все, что он написал. Нельзя жить без его музыки! Можно играть Брамса и маленькими руками, например, так (первая часть Первого концерта):

Пальцы! Они не должны быть как переваренные спагетти. Все ноты надо проговорить aldente. Вы собираетесь быть профессионалом? Не любителем же, наигрывающим что-то для друзей на вечеринке. Для вас нужна каждая нота. Не произнести ее – это как пропустить букву в слове. И произнося ее, думайте о кисти, о локте – все важно. Медленно погружайтесь в ноту, как будто трудно добраться до дна, отпускайте медленно, как бы с трудом, звук умирает. Исчезает он не сразу. Иногда где-то – не обязательно в конце – он переходит в другую ноту. Соединение нот и есть легато. Часто, если голос далеко на расстоянии, легато делается исключительно ушами. Последующая нота по силе будет равна остатку звука от предыдущей ноты. Особое внимание нужно уделять окончаниям. Нужно не только дожать ноту, но еще и оставить место для последней ноты или нот. Равно не должно исчезать и форте – оно не может быть стучащим. Большой, глубокий звук надо "извлекать", "добывать". Рука как бы сопротивляется, но медленно, с помощью локтя, поднимается.
Я от своих учеников ничего не скрываю. Иногда, наоборот, повторяю одно и то же "до посинения" – часто помогает. Но главное – я  показываю.
Пианист должен уметь знать и играть множество произведений. Не все нужно выносить на сцену. Отбор произведений совершенно не зависит от размера рук, пробовать играть нужно все. Часто кажется, что пьеса такая трудная! Бояться все равно не нужно. Попробовать нужно обязательно, особенно, если она нравится. Самое страшное, что может случиться, – это то, что вы отложите ее до лучших времен.
Хороший репертуар для начинающего пианиста – это всегда Бах, Гайдн, Моцарт. Шуман, Мендельсон – он прекрасен от "Песен без слов" до Фантазии фа-диез минор. Для отработки легато, певучего звука также хороши "Ноктюрны" Фильда, обработки песен Шуберта.
Позже, в качестве виртуозных вещей, хороши Рапсодии Листа, "Исламей" Балакирева, Токката Шумана, скерцо из "Сна в летнюю ночь" Мендельсона-Рахманинова, Ляпунов, Годовский. Когда молодой музыкант "умирает" от желания что-то сыграть, пусть даже что-то самое трудное – его нельзя отговаривать. Он может совершить невероятный прыжок.

Читать дальше