ОБЩЕСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ ЭСТЕТИКИ И СВОБОДНЫХ ИСКУССТВ
БИБЛИОТЕКА АКАДЕМИИ
Ю.Б. Борев
Художественное творчество
I. Творческий процесс
1. Автор и степень его предрасположенности к творчеству
Автор – творческая личность, обладающая рядом специфических качеств.
"Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если ее нет, человек может только "строить из себя писателя". Но он не писатель" (Jung. 1947. S. 99). Авторский труд (= творчество) – радостный и мучительный процесс, творец обыкновенно испытывает одни огорчения. Всякое творение есть творение из ничего. В лучшем случае пред нами безобразный, бессмысленный, большей частью упорный и твердый материал, с трудом поддающийся обработке. Да и неизвестно, как его обрабатывать. Каждый раз в голову приходит новая мысль, и каждый раз новую мысль, на мгновение показавшуюся блестящей и очаровательной, нужно отбрасывать как негодный хлам. Творчество есть непрерывный переход от одной неудачи к другой. Общее состояние творящего – неопределенность, неизвестность, неуверенность в завтрашнем дне, издерганность. И чем серьезнее, значительнее и оригинальнее взятая на себя человечеством задача, тем мучительней его самочувствие" (Розанов. 1990. С. 33).
Разные люди предрасположены к художественному творчеству в разной степени: способность – одаренность – талантливость – гениальность. Художник, находящийся на более высокой ступеньке этой творческой лестницы, сохраняет те качества, которые присущи тем, кто расположен на низших ее ступенях, но непременно должен обладать еще рядом дополнительных высоких достоинств.
Способности художника, согласно американскому психологу Гилфорду предполагают шесть склонностей: беглость мышления, ассоциативность, экспрессивность, умение переключаться с одного класса объектов на другой, адаптационную гибкость, умение придавать художественной форме необходимые очертания. Способности обеспечивают создание художественных ценностей, представляющих общественный интерес.
Одаренность предполагает остроту внимания к жизни, умение выбирать объекты внимания, закреплять в памяти тему ассоциаций и связей, диктуемых творческим воображением Человек художественно одаренный создает произведения, обладающие устойчивой значимостью для данного общества на значительный период его развития. Одаренность – это умение сосредотачивать внимание на объектах, достойных избирательного внимания, извлекать из памяти впечатления и включать их в систему ассоциаций и связей, диктуемых творческим воображением.
Талант порождает художественные ценности, имеющие непреходящее национальное, а порой и общечеловеческое значение. "Большинство предпочитает середину между посредственностью и гением – талант. Не всякому охота менять всю жизнь свою на искусство. А сколько раз гений под конец своей карьеры раскаивается в своем выборе! "Лучше было не удивлять мир и жить в этом мире", – говорит Ибсен в последней своей драме". (Шестов. 1991. С. 72–73).
Гений полно выражая суть своего времени, чаще всего как бы не умещается в свою эпоху. Он, можно сказать, тянет нить традиции от прошлого к будущему и потому частью своего творчества принадлежит прошлому, а частью будущему. И лишь посредственные современники видят только то, что в гении от настоящего, да и то видят неполно. "Постылый, скучный, раздражающий труд есть условие развития гения. Оттого верно люди так редко добиваются чего-нибудь. Гений должен согласиться культивировать в себе осла – это условие так унизительно, что на него человек идет только в крайнем случае... Гений – жалкий и слепой маньяк, которому прощаются все его странности ввиду приносимой им пользы. И все-таки мы все поклоняемся настойчивости и гению – единственному богу, в которого еще верит современность" (Шестов. 1991. С. 72–73). Гений создает высшие общечеловеческие ценности, имеющие значимость на все времена. Гениальность художника проявляется и в силе восприятия мира, и в глубине воздействия на человечество. "Гения без воли нет, но еще больше нет, еще меньше есть – без наития" (Цветаева. 1991. С. 74).
Вокруг фигуры гения много таинственных легенд и теоретических спекуляций. В гениальности есть "отклонение от нормы". "Гениальность редко встречается в союзе с преобладающей разумностью; напротив, гениальные индивидуумы часто подвержены сильным аффектам и неразумным страстям" (Шопенгауэр. 1900. С. 196). Однако художественная гениальность не есть форма умственной патологии и по справедливому суждению Гоголя, "искусство есть водворенье в душу стройности и порядка, а не смущенья и расстройства" (Гоголь. Т. 6. С. 382). Это относится и к воздействию произведения на публику, и к процессу художественного творчества.
2. Художественное творчество как специфическая деятельность
Художественное творчество – загадочный процесс. И. Кант говорил: "...Ньютон все свои шаги, которые он должен был сделать от первых начал геометрии до своих великих и глубоких открытий, мог представить
совершенно наглядными не только себе самому, но и каждому другому и предназначить их для преемства; но никакой Гомер или Виланд не может показать, как появляются и соединяются в его голове полные фантазии и вместе с тем богатые мыслями идеи, потому что сам не знает этого и, следовательно, не может научить этому никого другого. Итак, в научной области величайший изобретатель отличается от жалкого подражателя и ученика только по степени, тогда как от того, кого природа наделила способностью к изящным искусствам, он отличается специфически" (Кант. Т. 5. С. 324–325).
Пушкин писал: "Всякий талант неизъясним. Каким образом ваятель в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера и выводит его на свет, резцом и молотом раздробляя его оболочку? Почему мысль из головы поэта выходит уже вооруженная четырьмя рифмами, размеренная стройными однообразными стопами? – Так никто, кроме самого импровизатора, не может понять эту быстроту впечатлений, эту тесную связь между собственным вдохновением и чуждой внешнею волею..." (Пушкин. 1957. С. 380–381).
Природу художественного творчества воспроизводит воображаемая экспериментальная ситуация, описанная А. Толстым: "Вас, писателя, выбросило на необитаемый остров. Вы, предположим, уверены, что до конца дней не увидите человеческого существа, и то, что вы оставите миру, никогда не увидит света. Стали бы вы писать романы, драмы, стихи?" Ответ дает сам вопрошающий: конечно, нет; для творчества нужен второй полюс – читатель (см.: Толстой. 1961. С. 63).
3. Творчество как воплощение замысла
Творческий процесс начинается с замысла. Последний есть результат восприятия жизненных явлений и их понимания личностью на основе ее глубинных индивидуальных особенностей (степень одаренности, опыт, общекультурная подготовка). Парадокс художественного творчества: оно начинается с конца или, вернее, конец его неразрывно соединен с началом. Художник "мыслит" зрителем, писатель – читателем. В замысле присутствует не только установка писателя и его видение мира, но и конечное звено творческого процесса – читатель. Писатель хотя бы интуитивно "планирует" художественное воздействие и пострецепционную активность читателя. Цель художественного общения обратной связью воздействует на его начальное звено – замысел. Процесс творчества пронизан встречными силовыми линиями: идущими от писателя через замысел и его воплощение в художественном тексте к читателю и, с другой стороны, от читателя, его потребностей и рецепционного горизонта к писателю и его творческому замыслу.
1) Замыслу свойственна неоформленность и одновременно семиотически не оформленная смысловая определенность, намечающая очертания темы и идеи произведения. В замысле "сквозь магический кристалл еще неясно" (Пушкин) различаются черты будущего художественного текста.
2) Замысел формируется вначале в виде интонационного "шума", воплощающего эмоционально-ценностное отношение к теме, и в виде очертаний самой темы в несловесной (= интонационной) форме. Маяковский отмечал, что начинал писать стихи с "мычания". Ницше писал: "На процесс своего поэтического творчества бросил свет Шиллер в одном ему самому необъяснимом, но, по-видимому, не представляющемся сомнительным наблюдении: он признается именно, что в подготовительном к акту поэтического творчества состоянии он не имел в себе и перед собой чего-либо, похожего на ряд картин со стройной причинной связью мыслей, но скорее некоторое музыкальное настроение ("Некоторый музыкальный строй души предшествует, и лишь за ним следует у меня поэтическая идея")" (Ницше. Т. 1. 1912. С. 56).
3) Замыслу присуща потенциальная возможность знакового выражения, фиксации и воплощения в образы.
Фактор, порождающий художественный замысел в его неповторимом своеобразии, – креатив (творящий глубинный слой личности), центр творчества, некое творческое ядро личности, определяющее инвариант всех художественных решений. Вокруг этого центра группируется все создаваемое художником (См.: Розанов. 1990. С. 39). Воздействие креатива определяет личностное своеобразие и инвариантное ядро всех художественных произведений данного писателя. Так "основная мысль Пушкина представляла как бы канон, которому неизменно, помимо его воли, подчинялось его художественное созерцание" (Гершензон. 1919. С. 13–14). И по мнению Р. Якобсона, существуют постоянные организующие принципы – носители единства многочисленных произведений одного автора Эти принципы накладывают печать единой личности на все ее творения. Так у Пушкина памятники оживают и двигаются (статуя Командора в "Каменном госте", монумент Петру в "Медном всаднике", памятник, который оживляется тем, что "к нему не зарастет народная тропа"). Есть неслучайная устойчивость в таком развитии темы памятника. В творчестве писателя есть инварианты, обусловленные глубинным порождающим слоем его духовного мира. Писатель создает свой художественный мир. При этом каждый поэт отличается своим видением реальности, проявляющимся в любой клеточке его текстов.
Творчество – это процесс воплощения замысла в знаковую систему и вырастающую на ее основе систему образов, процесс объективизации мысли в тексте, процесс отчуждения замысла от художника и передачи его через произведение читателю, зрителю, слушателю.
4. Художественное творчество – создание
непредсказуемой художественной реальности
Искусство не повторяет жизнь (о чем говорит теория отражения), а создает особую реальность. Художественная реальность может быть параллельна истории, но она никогда не бывает ее слепком, ее копией.
"Искусство тем и отличается от жизни, что всегда бежит повторения. В обыденной жизни вы можете рассказать тот же самый анекдот трижды и трижды, вызвав смех, оказаться душою общества. В искусстве подобная форма поведения именуется "клише". Искусство есть орудие безоткатное, и развитие его определяется динамикой и логикой самого материала, предыдущей судьбой средств, требующих найти (или подсказывающих) всякий раз качественно новое эстетическое решение. Искусство в лучшем случае, параллельно истории, и способом его существования является создание всякий раз новой эстетической реальности. Вот почему оно часто оказывается "впереди прогресса", впереди истории, основным инструментом которой является – а не уточнить ли нам Маркса? – именно клише" (Бродский. 1991. С. 9).
Художественная реальность непредсказуемо случайна. В "Египетских ночах" Пушкина, импровизируя на заданную Чарским тему ("поэт сам избирает предмет для своих песен; толпа не имеет права управлять вдохновением"), импровизатор говорит:
Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыханье жадно ждет?
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, тяжел и страшен,
На чахлый пень?
Спроси его,
Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона,
Как месяц любит ночи мглу?
Затем что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона!
Таков поэт как Аквилон,
Что хочет, то и носит он –
Орлу подобно, он летает
И, не спросясь ни у кого,
Как Дездемона избирает
Кумир для сердца своего.
(Пушкин. Т. VI. 1957. С. 380)
Для Пушкина художественный мир, создаваемый поэтом, произволен и непредсказуем Теория Пригожина о случайности и непредсказуемости истории может быть распространена на особо таинственный и случайный процесс, создания художественной реальности, рождающейся из хаоса во имя гармонии.
В сознании художника параллельно существуют первоэлементы (= атомы) сознания впечатления бытия, самопроизвольные фантазии, рожденные внутренними потребностями личности, ее индивидуальными особенностями. Однажды (непредсказуемо когда), "не спросясь ни у кого", эти первоэлементы сознания соединяются в смутный образ героя и обстоятельств. И дальше пошло: герой начинает действовать, обстоятельства "заселяются" взаимодействующими персонажами. Это и есть стадия
хаоса, ибо рождается множество героев, персонажей, обстоятельств. "Выживают" (работает "естественный отбор"!) наипрекраснейшие: эстетический вкус художника отсеивает одних и сохраняет других. Хаос начинает жить по законам красоты, и из него рождается прекрасная, неожиданная художественная реальность. И весь этот процесс спонтанен и не вполне управляем самим художником. М. Цветаева писала: "Единственная цель произведения искусства во время его совершения – это завершение его, и даже не его в целом, а каждой отдельной частицы, каждой молекулы. Даже оно само, как целое, отступает перед осуществлением этой молекулы, вернее: каждая молекула является этим целым, цель его всюду на протяжении всего его – всеместно, всеприсутственно, и оно как целое – самоцель. По свершении же может оказаться, что художник сделал большее, чем задумал (смог больше, чем думал!), иное, чем задумал" (Цветаева. 1991. С. 81).
5. Психологические механизмы художественного творчества
Юнг считал, что психология может быть поставлена в связь с эстетикой. Существует пограничная зона между этими науками – психология искусства (психология творчества и психология восприятия).
Художественное творчество начинается с обостренного внимания к жизни мира и предполагает "редкие впечатления" (Гете), умение их удержать в памяти и осмыслить.
Память – психологический фактор творчества. У художника она не зеркальна, а избирательна и носит творческий характер. Живописец Фальк велел своим ученикам запоминать впечатления от натуры и затем писать этюды по памяти. Известно, какое значение имела память в творчестве Пруста. Считая, что действительность художественно формируется именно в памяти, он воскрешал прошлое и запечатлевал затем воспоминания в произведении.
Воображение комбинационно-творчески воспроизводит блоки представлений, впечатлений и образов, хранящиеся в памяти, комбинирует и рисует в сознании художника живые картины, которые он фиксирует в художественном тексте. Благодаря воображению в сознании художника возникают живые картины. Русский писатель XIX в. Гончаров писал: "...лица не дают покоя, пристают, позируют в сценах, я слышу отрывки их разговоров – и мне часто казалось, прости Господи, что я это не выдумываю, а что это все носится в воздухе около меня и мне только надо смотреть и вдумываться" (Гончаров. 1955. С. 71). Воображение имеет много разновидностей: фантасмагорическое – у Гофмана, философско-лирическое – у Тютчева, романтически-возвышенное – у Врубеля, болезненно гипертрофированное – у Дали, полное таинственности – у Бергмана, реалистически-строгое и гротескное – у Феллини. Творческое воображение принципиально отличается от галлюцинации. Согласно Флоберу при галлюцинации вы испытываете ужас и ощущаете что вы умираете, плоды же воображения доставляют радость и эстетическое наслаждение.
Ассоциации (от лат. association = участвующий, соединенный, объединение, союз; этот термин предложен Локком в книге "Опыт о человеческом разуме", 1698 г.; см. об этом "Оксфордский словарь английского языка") – мысли или образы, возникающие при виде предмета или при восприятии высказывания; путем установления сходства, или путем отталкивания, благодаря воспоминанию или нахождению аналогий с помощью подсознания; возникающие по смежности, сходству и контрасту "переклички" между впечатлениями бытия, непредсказуемые логикой прыжки воображения, сопоставляющие эти впечатления и неожиданные сопряжения далеко отстоящих друг от друга явлений. Вся литература "потока сознания" основывается на ассоциативном мышлении. Психоаналитики используют свободные ассоциации как инструмент исследования подсознания. Ассоциации возникают на основе предшествующего опыта. Здание психической жизни человека, – согласно Миллю, – составлено из "кирпичей" – ощущений и связывающего их цемента – ассоциаций. Художественное творчество осуществляется посредством бессознательного синтеза тривиальной ассоциации с ассоциацией оригинальной, принадлежащей другому семантическому полю. Художник мыслит ассоциативно. Облако для него, как для чеховского Тригорина, похоже на рояль, а "на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса – вот и лунная ночь готова"; судьбу же девушки он раскрывает через судьбу птицы: "Сюжет для небольшого рассказа: на берегу озера с детства живет молодая девушка... любит озеро, как чайка, и счастлива, и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее, как вот эту чайку" (Чехов. 1948. С. 166, 168, 189). Все риторические фигуры возникают благодаря ассоциациям и воображению. "У капель тяжесть запонок" (Б. Пастернак) – чудо неожиданного сочетания несочетаемого поражает читателя. "Любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку" (О. Мандельштам). Слово по своей природе многозначно, многовалентно и предоставляет поэту богатейшие возможности ассоциаций. Без ассоциаций не обходится ни один вид искусства.
Вдохновение – специфически творческое состояние ясности мысли, интенсивности ее работы, богатства и быстроты ассоциаций, глубокого проникновения в суть жизненных проблем, могучего "выброса" накопленного в подсознании жизненного и художественного опыта и непосредственное включение его в творчество, обостренная виртуозность в чувствовании формы. Вдохновение рождает необыкновенную творческую энергию, оно почти синоним творчества. Символом поэзии и вдохновения с древнейших времен служит крылатый конь Пегас. Вдохновение делает творческий процесс особенно плодотворным.
Внутреннее освобождение – элемент психологического механизма творчества, разрешающий потребность творческой индивидуальности в публичной исповеди или проповеди; ощущение желания поделиться с близким человеком глубоким переживанием, ярким впечатлением, существенной мыслью. Потребность во внутреннем освобождении, возникающую в процессе творчества, выразительно описывает Данте: "Глаза мои изо дня в день проливали слезы и так утомились, что следовало бы ослабить силу моих страданий и сложить слова, исполненные печали. И я решился написать канцону, в которой, жалуясь, скажу о той, оплакивая которую я истерзал душу. И я начал канцону "Сердечной скорби" (Данте. 1968. С. 41).
Благодаря памяти, воображению, ассоциациям, вдохновению, внутреннему освобождению в творческом сознании появляется множество образов, обстоятельств, ситуаций. Эстетический вкус помогает из бесчисленных вариантов отобрать лучшие. Творческий процесс – эстетическая селекция, он нацелен на читателя, на передачу ему определенной художественной информации и формирование системы его ценностных ориентаций.
6. Сознание и подсознание
Сознание и подсознание – компоненты творческого процесса создания произведения. Важная роль подсознания в художественном мышлении приводила уже Платона и других древнегреческих философов к трактовке творчества как экстатического, боговдохновенного, вакхического состояния. Для Гомера рапсод – певец, озаряемый свыше, а Пиндар называл поэта пророком муз.
Эстетика романтизма абсолютизировала роль бессознательного в творческом процессе. Шеллинг писал: "...художник непроизвольно и даже вопреки своему внутреннему желанию вовлекается в процесс творчества... Подобно тому как обреченный человек совершает не то, что он хочет или что намеревается сделать, но выполняет здесь неисповедимо предписанное судьбой, во власти коей он находится, таким же представляется и положение художника... на него действует сила, которая проводит грань между ним и другими людьми, побуждая его к изображению и высказыванию вещей, не открытых до конца его взору и обладающих неисповедимой глубиной" (Шеллинг. 1936. С. 380). Процесс рождения стихов, по словам Гете, выглядит так: "Заранее я не имел о них никакого представления и никакого предчувствия, но они сразу овладевали мною и требовали немедленного воплощения, так что я должен был тут же на месте, непроизвольно, как лунатик, их записывать" (Эккерман. 1934. С. 809).
В ХХ в. бессознательное в творческом процессе привлекло к себе внимание 3. Фрейда и его психоаналитической школы. Художник как творческая личность был превращен психоаналитиками в объект наблюдения и самонаблюдения критики. Художник, по мнению фрейдистов, – личность, сублимирующая свою сексуальную энергию в область творчества. Фрейд полагал, что в акте творчества происходит вытеснение из сознания художника социально неосуществимых потребностей и устранение тем самым реальных жизненных конфликтов. По Фрейду, неудовлетворенные желания – побудительные стимулы фантазии.
Американский психолог Беррон обследовал с помощью тестов группу писателей и пришел к выводу, что у писателей эмоциональность и интуиция высоко развиты и преобладают над рассудочностью. Из 56 испытуемых 50 оказались "интуитивными личностями" (89). В контрольной группе, где были люди, далекие от художественного творчества, обладающих развитой интуицией оказалось в три с половиной раза меньше (25) (см.: Barren. 1968).
В творческом процессе взаимодействуют подсознание, сознание и сверхсознание, память и воображение, потребность в исповеди и проповеди, эвристические, суггестивные, просветительские наклонности, природный дар и приобретенный навык. Шиллер писал: "Бессознательное в соединении с рассудком и делает поэта-художника" (Шиллер. 1957. С. 560).
Акт творчества сознателен, но в нем много и иррационального. Розанов пишет: "Человек в цельности своей природы есть существо иррациональное; поэтому как полное его объяснение недоступно для разума, так недостижимо для него – его удовлетворение. Как бы ни была упорна работа мысли, она никогда не покроет всей действительности, будет отвечать мнимому человеку, а не действительному. В человеке скрыт акт творчества, и он-то именно привнес в него жизнь, наградил его страданиями и радостями, ни понять, ни переделать которых не дано разуму" (Розанов. 1990. С. 71).
Сознание определяет многие существенные стороны творчества. Оно контролирует цель, сверхзадачу творчества и основные контуры художественной концепции произведения, высвечивает "светлое пятно" в творческом мышлении и организует весь опыт художника вокруг этого света. "Светлое пятно" обеспечивает самонаблюдение и самоконтроль художника, помогает ему самокритично проанализировать, оценить черновой вариант и довести его до совершенного. Сознание помогает художнику провести критический анализ всего своего творчества и сделать выводы, способствующие дальнейшему росту мастерства.
Особенно важна роль сознания при создании крупномасштабных произведений. Миниатюру можно исполнить и по наитию, крупное же произведение нуждается в серьезном обдумывании. Лев Толстой писал по поводу "Войны и мира": "Вы не можете себе представить, как мне трудна эта предварительная работа глубокой пахоты того поля, на котором я принужден сеять. Обдумать и передумать все, что может случиться со всеми будущими людьми предстоящего сочинения, очень большого, и обдумать миллионы возможных сочетаний для того, чтобы выбрать из них 1/1 000 000 – ужасно трудно" (Толстой Л.Н. 1958. С. 261–262).
Значение сознательного начала при работе над "Братьями Карамазовыми" подчеркивал и Достоевский: "Теперь же подводится итог тому что 3 года обдумывалось, составлялось, записывалось" (Достоевский. 1959. С. 198–199).
Подсознание под влиянием жизненных впечатлений рождает в творческом процессе огромное число вариантов образов, ситуаций, мыслительных связей между явлениями. Интуитивное эстетическое чувство заставляет отобрать из этого огромного числа наиболее красивые образы. Механизм интуиции тесно связан с эстетикой. Французский математик А. Пуанкаре подчеркивал, что отличительное свойство математического ума нужно искать не в логике, а в эстетике (см.: Пуанкаре. 1909. С. 24). Об этом же говорит современный американский математик С. Пейперт (Papert. 1978. Р. 105–119).