Я хотела бы продумать социальные и эстетические проблемы фавел.
Фавелы – южно-американская реальность. Фавелы – это самострой. Это комплекс домов, построенных на самовольно захваченных участках земли. Часто для самозахвата выбирается участок на возвышенности, близко от большого строительства. Часть его материалов плавно перетекают на стройки в фавеле. Фавела же – не только густо населенный район, это еще и способ существования. Это государство в государстве, и "негражданину" этого государства лучше в нем без сопровождения "местных" не показываться. В фавелах, как правило, своя криминальная, власть. Огромную площадь занимает этот поселок. Сегодня из-за нехватки и дороговизны жилья в фавелах живут и студенты, и рабочие, и инженеры, и художники, т.е. не только криминальные дельцы.
Сколь действенно этнографическое изучение в области архитектуры? Прямой ответ может быть получен от жителей этой местности, а также можно исследовать культурное влияние давно исчезнувшего города. Однако это не даст объективного ответа. Восприятие архитектуры зависит от нашей социальной или культурной установки, зависящей от среды, в которой мы живем. Чтобы понять архитектуру, в отдельности, или как окружающую среду, в целом, необходимо выйти за пределы эстетических норм и определяющих факторов среды. Архитектура – вид искусства и главная составляющая нашего социально-материального окружения, контекст нашего повседневного бытия. Мы должны оценивать едиными социально-эстетическими принципами и мыслительными инструментами халупу в трущобах, современный небоскреб и средневековый готический собор. Когда мы наслаждаемся художественным произведением, мы зачастую используем нашу интуицию, чтобы понять его символику, поскольку независимо от насхудожественное произведение укоренено в эпоху его создания. Это одним знанием не постигнешь. Смысл произведения, его значение и его эстетическое восприятие меняются с течением времени. Это справедливо и в отношении архитектуры.
Объективная критика архитектурного сооружения – явление редкое и ценное. Моя цель – рассмотреть специфическую архитектурную среду трущоб как эстетический феномен и оценить ее вне функциональных и художественных предрассудков. Парадокс творчества: ребенок может создать искусство более глубокое, чем человек с опытом и многими годами учения. Непосредственность и детский взгляд примитивизма в живописи Пиросмани сродни архитектуре, которую можно увидеть везде в мире, где построенная лачуга порою обладает большей творческой ценностью, чем здание, построенные профессионалом. Архитектура без большого концептуального содержания и большой эстетической значимости может быть столь же интересной для изучения, как и архитектура монументальной значимости. Отвергаемая, неизученная, примитивная, народная архитектура фавел – архитектурный фольклор, и к этому народному творчеству пора относится с не меньшим пиететом, чем к былине об Илье Муромце и Добрыне Никитиче, или к колыбельной песне жителей Гарлема. Случай может уменьшить значимость отдельной фавелы, но не может уничтожить весомость культурного влияния этого фольклорного явления. Знакомство с этой причудливой смесью строительных форм и структур помогает лучше разбираться в архитектуре и городском планировании в целом.
Я была поражена и взволнована, когда впервые увидела фавелум – бразильскую трущобу, – по пути из аэропорта в город, на подступах к Рио-де-Жанейро. Мое сердце сжималось, как будто я прыгнула с самолета. Небольшие домишки сливались друг с другом в причудливом ритме, и это тянулось во все стороны до пределов обозрения. Я находилась в середине какого-то неведомого таинственного социально-бытового и художественно-жилищного самодельного образования. И оно манило и завораживало меня. Перед поездкой я посмотрела фильм “City of God” ("Город Богов") и сейчас судорожно надеялась, что автобус не изменит курс, и мы не съедем с этой дороги. В течение моей поездки я в основном фотографировала различные фавелы, различные трущобы, и количество этих фотографий превышало количество снимков других типов архитектуры. И каждый раз, когда новая трущоба возникала перед глазами, я снова фотографировала, чтобы запечатлеть детали и характерные особенности ландшафта, в котором ни один вновь увиденный дом не повторял предыдущий. Кто-то может сказать, что и на наших улицах дома индивидуальны и неповторимы, но дома трущоб с их непредсказуемыми изменениями форм, текстуры, цвета кажутся не реальными эфемерными созданиями.
Качество ландшафта влияет на людей, которые в нем живут. Ландшафт Рио-де-Жанейро – ошеломляющий: неровность, волнистость поверхности тянется до океана и далее, где бесконечные острова и холмы видны вдали. Климат – мягкий, теплый, что позволяет тропическим растениям цвести круглый год. Архитектура города выигрывает от этой неровности поверхности и мягкости тропического климата. Было бы неразумно не воспользоваться преимуществами, даруемыми природой Рио. Жилые дома пристраиваются к холмам, которые неожиданно возникают на плоской поверхности. У многих домов открыты лестничные проемы, и дворики также прославляют открытость.
Архитектура фавел заинтересовала, заинтриговала меня множеством творческих придумок, сложностью форм и вечной, неумирающей способностью расширения и изменения. Эта архитектура полна народной мудрости, изобретательности и умения создавать места обитания из ничего, на краю природы и на краю социального бытия современной цивилизации.
Законодательная база возведения этих построек отсутствует. Несмотря на это, они претворены в жизнь. Это поражало меня на протяжении всей моей поездки по Бразилии, но особенно бросалось в глаза в Рио. Конечно, у всех людей должны быть одинаковые возможности. Однако в прибрежных районах только несколько кварталов отделяют фавелы от остального города. В какой-то степени город является пленником его собственных фавел и трущоб. Для туристов особенно опасны эти районы. Фавелы напоминают мне города-государства в Древнем Израиле. Эти полисы были построены на холмах, землю вокруг которых в мирное время люди обрабатывали, а во время войны они были полосой препятствий для врагов. Торговля наркотиками позволяет обитателям фавел не только выживать, но и обретать влияние. Салют в фавеле означает, что прибыла очередная партия наркотиков, и это и праздник, и предупреждение. Мне объяснили, что самое безопасное место для жительства в трущобах находится у их подножия, где живут известные семьи и где они охраняются менее социально продвинутыми людьми. Все они стремятся избегать излишнего внимания полиции, т.к. это может сказаться на их деловых успехах в фавеле. Чем выше по склонам "ползут" дома, тем тяжелее доступ к ним, и тем труднее жизнь в них. Их планировка очень запутанная. Только узкие проходы петляют между строениями. Жители трущоб должны преодолеть многие препятствия и подниматься по многим лестницам, прежде чем они достигнут своей цели. Сточные воды тоже ищут пути вниз, по склону. Множество структурных причуд обусловлены тем, что живущие в трущобах продолжали строить и достраивать здания, как только появлялись средства, и они могли купить кирпичи и другие строительные материалы. Дома строятся постепенно. Дом может строиться поэтапно: сначала только одна комната, потом – пристройка, затем – второй этаж, третий этаж и т.д. Это создает причудливость форм, но также и опасно для жителей, т.к. почва на склоне – не стабильна, а строители не обладают знаниями, чтобы правильно просчитать возможности несущих структур. Нередко дома не выдерживают нагрузки, рушатся, убивая владельцев и их соседей, поскольку в фавеле обрушение дома вызывает цепную реакцию. Наиболее опасны периоды дождевых сезонов, когда дожди могут вызвать оползни, и иногда целая фавела может быть сметена селем.
Каждый город в Бразилии имеет свои фавелы, и они очень разные, поэтому трудно характеризовать их какой-либо одной идеей. В Рио-де-Жанейро фавелы славятся своим влиянием и особым статусом. Они расположены в самых знаменательных и красивейших частях города: на холмах, глядящих на залив и океан. В Сан-Паоло фавелы расположены намного дальше от богатых районов, чем в Рио. В Сан-Паоло большая опасность грозит богачам, а туристы могут чувствовать себя безопаснее, чем в Рио-де-Жанейро. Сан-Паоло – более индустриальный город, и он не зависит в такой степени от туризма, как Рио-де-Жанейро. В Сан-Паоло климат более умеренный, и трущобы менее красочны. Многие дома построены из картона и прессованной древесины, ДСП. Эти дома преимущественно одноэтажные, прижатые друг к другу на плоской (не холмистой) земле. Фавелы постоянно стремятся приобщиться к лучшей жизни, к жизни одного из великих и легендарных городов мира – Рио-де-Жанейро. Большинство трущоб отгорожены от остальных районов города.
В Бразилии много памятников официальной архитектуры. Пинакотека, музей в Сан-Паоло (построен в 1905 году; недавно отремонтирован). Это замечательный пример минималистического дизайна, который может преобразить историческое здание. Крыша из затемненного стекла простирается над целым зданием, пропуская приглушенный свет в комнаты и другие пространства интерьера. Современные стальные мостики соединяют дворики; стеклянный прозрачный лифт обеспечивает доступ ко всем этажам, – практически не нарушает исторические черты здания. Открытость и перетекаемость помещений в этом традиционном здании просто удивительна.
Небоскреб, высотка являются существенной частью любого большого города. Авеню Паолиста – главная улица Сан-Паоло. Она отдана высоким зданиям. Бразильские архитекторы используют разнообразные способы и приемы, чтобы оживить лицевую сторону зданий или вписать их в ритм главной улицы.
Одно здание произвело на меня неизгладимое впечатление – это Музей Искусств в Сан-Паоло. Он построен по проекту известной бразильской женщины-архитектора – Лины Бо Барди. Как многие модернистские здания, оно особенно характерно заявляет себя чем-то одним. В данном случае это четыре красных колонны.
Собор в центральной части Рио-де-Жанейро был построен в 50-х годах ХХ века по проекту Эдгара Ловейра-фон-Секка. Это современный бетонный монстр. Он кажется строительной ошибкой, – это загримированный бетон с подрезанным фасадом, отталкивающий посетителей. Но стоит только войти в собор, как это восприятие сменяется восторгом от грандиозности внутренних помещений. Внутри темновато, и это контраст по отношению к тропическому солнечному освещению снаружи. Свет медленно проникает через четыре огромных окна-витража; мозаика тянется от пола до потолка и завершается греческим крестом на потолке. Витражи прекрасны. Настоящую архитектурную гармонию рождают маленькие окна в бетонных стенах, напоминающие пчелиные соты. Ритм этих окон, меняющих форму и величину с учетом законов перспективы, создает особое ощущение умиротворенности.
В новой столице Бразилии городе Бразилиа больше, чем где-либо, видна новаторская и героическая роль архитектора и архитектуры. Здесь поэтика архитектурных форм соревнуется с поэтикой пустого пространства, простирающегося вдоль центральной оси города. Мотивы модернизма присутствуют в сегодняшней архитектуре Бразилиа. В городе нет перенаселенности, и он стал безопаснее, но менее пестрым и менее красочным.
В Рио-де-Жанейро большинство трущоб отгорожены от остальных районов города. Нет никакого простого решения проблем фавел. Трудно сказать, лучше ли станет городу, если трущобы будут совсем отгорожены от него. Легче забыть о трущобах, если ты с ними не сталкиваешься ежедневно, если они не являются частью твоей жизни. Однако совершенно разорвать контакт с ними невозможно. Надо интегрировать трущобы в городскую жизнь, они должны получать коммунальные услуги, такие как: электричество, водопровод, канализация, дороги. Правительство начинает осуществлять программы, направленные на переустройство трущоб, но делается пока слишком мало для такой цивилизованной страны, как Бразилия. Здесь много людей живет еще в отчаянных условиях. Трущобы имеют внутреннюю структуру и свою иерархию. Это позволяет людям менять свой статус в пределах трущобного сообщества. В определенном смысле, проблема трущоб является общей для всех стран, поскольку в каждой стране есть бедные и опасные кварталы. Бразильские трущобы являются удивительным местом, где можно изучать проблемы городского планирования и проблемы "фольклорной" архитектуры. Однако, к сожалению, эти районы настолько опасны, что не многие решаются знакомиться с ними. Нелегко избежать опасности перенаселенности и сбалансировать жизнь большого города, трудно гармонично объединить обычные городские кварталы и, соседствующие с ними, фавелы, надо сопрягать и примирять пышность центральных улиц и захолустность пригородов. В городах Бразилии ощущается присутствие бедных и нуждающихся. Я верю, что жизнь в городе должна быть комфортной и для имущих и для нуждающихся, которые борются за место в обществе.