Культура всегда пыталась осмыслить идеалы и цели развития человечества.

О, я хочу безумно жить
Все сущее увековечить,
Безликое вочеловечитъ,
Несбывшееся воплотить!

По Блоку цели человечества – очеловечение мира. Эта великая и уникальная, эндемическая идея. Ничего похожего в таких масштабах нет в арсенале ни одной культуры мира. А в России эта метафизическая идея присуща многим. Так считает необходимым очеловечить государство (Пушкин), очеловечить человека (Горький), очеловечить Космос (Циолковский), очеловечить мир мертвых (Федоров), очеловечить пространство (Лобачевский), очеловечить интеллектуально-духовную жизнь людей – ноосферу (Вернадский), очеловечить театр, наполнив сцену психологией и сделав его театром переживания (Станиславский), очеловечить мир бытовых вещей – дизайном (ВХУТЕМАС), очеловечить кино, дав ему человеческий киноглаз (Дзига Вертов) и монтаж (Эйзенштейн), очеловечить общество (Солженицын). Русская культура сформулировала метафизическую цель человечества – очеловечить мироздание.
Для Пушкина важны идеалы и смыслы жизни людей. А если их нет, то "...наша жизнь как сон пустой, /Насмешка неба над землей". Средоточием этих историко-философских размышлений поэта стал "Медный всадник". В этой поэме речь идет об идеале взаимоотношений личности и государства. Пушкин эту проблему решает через сопоставление смыслов жизненных программ двух главных героев поэмы.
Две программы, две цели, два смысла жизни
1) Программа "строителя чудотворного" Петра I:

Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен,
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам,
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе

Программа Петра имеет высокие державные, разумные внешнеполитические и перспективные экономические цели. Однако эта программа совершенно лишена выходов к проблеме личности.
2) Программа маленького человека Евгения:

"Жениться? Мне? зачем же нет?
Оно и тяжело, конечно;
Но что ж, я молод и здоров,
Трудиться день и ночь готов;
Уж кое-как себе устрою
Приют смиренный и простой
И в нем Парашу успокою.
Пройдет, быть может, год-другой –
Местечко получу, Параше
Препоручу семейство наше
И воспитание ребят...
И станем жить, и так до гроба
Рука с рукой дойдем мы оба,
И внуки нас похоронят..."

Для гуманиста Пушкина программы маленького человека и строителя чудотворного равновелики! И только их сочетание дает устойчивую государственность и счастье личности. Их конфликт – трагедия и для государства, власти, и для личности, гражданина.
Величайшее мастерство Пушкина проявляется в том, что он всемирно-историческую идею об идеальном устройстве общества, о необходимости гармонии государственного и личностного передает не только семантикой произведения, но и его стилем. Стиль "Медного всадника" концептуально нагружен.
Стиль – отклонение от "нормы", от нулевого уровня письма, от "школьного языка" (Р. Барт).

На берегу пустынных волн
Стоял Он, дум великих полн,
И вдаль глядел.

"По школьному" надо бы сказать:
"На берегу пустынных волн стоял Петр. Он думал".
А у Пушкина отклонение от школьного языка... В какую сторону? В сторону оды. Но в оде надо бы сказать на брегу, а не "на берегу". А у Пушкина "по мшистым топким берегам...". Это сочетание одического и обыденного проходит через всю поэму. Вот концовка:

...У порога
Нашли безумца моего

И тут же хладный (одическое слово! – Ю. Б.)

труп (обыденное слово! – Ю. Б.) его
Похоронили ради бога.

Стиль поэмы – соединение одического и обыденного.
Одическое в стиле – способствует созданию образа Петра (власть, государственность). Обыденное – Евгения (частный гражданин). Их гармоническое единение дает стиль и красоту поэме, а в реальности может дать устойчивую и счастливую жизнь и государству, власти и людям.
Нарушая гармонию в крайней форме Медный истукан гонится за Евгением, чтобы ему отомстить за угрозу "Ужо тебе!".
Медный всадник – образ противоречивый, отражающий противоречивость Петра и русской государственности. Медь в языке Пушкина имеет эстетически отрицательную окраску;

О сколько лбов широко медных
О сколько лиц бесстыдно бедных
Готовы от меня принять
Неизгладимую печать.

Медный – это отрицательная характеристика. Но (не наездник, не верховой), а всадник – т. е. рыцарь. О Николае I Пушкин обмолвился "царь – не рыцарь", но Петр для Пушкина рыцарь.
Фальконетовская скульптура – из бронзы, а пушкинский всадник одновременно медный, бронзовый и железный. Всадник медный, но и бронзовый ("кумир на бронзовом коне"). Мы слышим тяжелозвонкое скаканье по потрясенной мостовой. Бронза – звонкий, благородный металл. Однако Медный всадник одновременно железный (О, мощный властелин судьбы... "уздой железной Россию поднял на дыбы"). Это характеристика воли и созидающей мощи Петра. Пушкин славит русскую государственность. При всех ее пороках, она обеспечила независимость и целостность России. В этом пункте Пушкин расходится с Мицкевичем ("Памятник Петру Великому") для которого Медный всадник воплощение русской государственности, разрушившей независимость Польши. Но Пушкин не хочет, чтобы Россия повторила судьбы Польши. Отсюда одическая хвала русской военной мощи:

Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.

Пушкин считает, что никакая государственность не может благополучно существовать за счет личности. Строительство мощной державы не может идти за счет и вопреки личности, а лишь через и во имя нее.
История должна двигаться через русло личности. Успехи и достижения государства несостоятельны, если личность в державе лишена возможности обрести радость в личной жизни и в сфере общественного служения.
Прорыв в конце первой трети XIX в. к столь высокому решению проблемы ставит художественную концепцию "Медного всадника" на высочайший исторический пьедестал.
Государство необходимо. Отсутствие государственности или её слабость чреваты большими бедами и во многом еще хуже чем гипертрофированная государственность и тоталитаризм. Однако государство порою развивается в противочеловечном направлении и должно быть очеловечено. Бунт показан Пушкиным, как исторически не продуктивное действие, но неизбежное при сложившемся движении истории.
Художественная культура участвует в историческом процессе путем создания парадигм (идеалов, целей и смыслов бытия) эпохи. История человечества – смена парадигм. Человек, поняв, что живет устаревшими идеалами, вырабатывает новую парадигму и прорывается в новую эпоху. Жизнь усложняется, насыщается благами. Но проявляются изъяны парадигмы, наступает кризис. У новой эпохи – новая парадигма. Она способствует развитию общества, но вскоре тоже претерпевает кризис.
Краткая история парадигм.
Древнейшая эпоха: человек – стойкий борец с гибельными условиями жизни, нацеленный на выживание и продолжение человеческого рода (наскальная живопись, "неолитическая Венера", главная функция которой легко прочитывается в ее фигуре) Наскальная живопись и древнейшая скульптура говорят: чтобы человечество выжило, мужчины должны много охотиться, а женщины = много рожать.
Античность: человек должен быть героем, защитником отечества ("Илиада").
Средние века: человек грешен, но в идеале – святой, ориентированный на жизнь горнюю (Кельнский собор), жертвующий благами жизни на земле во имя жизни после жизни.
Возрождение: человек – титан, принцип которого: "Делай что хочешь!" (Рабле). Кризис этой парадигмы осознал Шекспир: Яго губит Отелло, осуществляя принцип "делай что хочешь".
Классицизм: человек - функция государства (Корнель "Сид"), рационалистичньш, регламентированный вассал короля.
Просвещение: "частный и частичный", здравомыслящий человек – великан среди лилипутов, лилипут среди великанов (Свифт).
Сентиментализм: человек – личность, живущая сердцем, которое умней ума (Руссо).
Романтизм: демонический индивидуалист, неистовый бунтарь против всеобщего неустройства мира; зло бессмертно, борьба с ним вечна и не приводит к полной победе над ним, но она создает оазисы и обеспечивает выживание (Байрон).
Реализм: человек - целая вселенная; он преодолеет зло, изменяя себя путем самосовершенствования и непротивления злу насилием (Толстой); добиваясь гармонии государства и личности (Пушкин).
Социалистический реализм: человек – преобразователь; от зла избавляет мир революционное насилие, "мир перекрашивается в другой цвет только кровью" (Горький).
Модернизм: человек – принципиально одинок, живет во враждебном (Кафка) и абсурдном мире (Камю), не приемля социальную организацию.
Восточная модель: внутри неподвижной жизни кипит история. Парадигма восточной культуры: не идеалы, а дао (путь).
Мир, прошедший через мировые войны, остается взрывоопасным. Наступившая после холодной войны новая эпоха впервые в истории человечества не имеет своих целей, идеалов и смыслов бытия. Образовалась мировоззренческая черная дыра. Это сказывается в разных сферах жизни. Например, многие политики называют себя прагматиками, а они должны быть стратегами (но какая стратегия без цели?!). Или, например, появляется много талантливых произведений, однако ни в одном виде искусства за последние десятилетия не появилось ни одного великого произведения (они без идеалов и высших целей бытия – невозможны!). Другими словами, культура должна сформулировать парадигму новой эпохи.
Парадигма XXI в. – новый тип глобализации. Ее добивались: мечом (Македонский), крестом и мечом (Карл Великий), новым буржуазным строем жизни и штыками (Наполеон), идеологией, новым социалистическим строем жизни и штыками (Ленин), экономикой и авианосцами (США).
Парадигма XXI в.: глобализация на основе общечеловеческой культуры; процветание и единение человечества как рода при сохранении многообразия национальных и государственных форм бытия и утверждении ценности личности. Эта стратегическая цель требует приоритета гуманитарных наук по отношению к естественным наукам, и даже по отношению к нано технологиям. Ведь выживание и процветание человечества сегодня зависит не столько от новых технических достижений, сколько от того, сбудется ли пушкинский завет и "народы, распри позабыв, в единую семью объединятся", исполнится ли мечта Т. Шевченко о единой семье народов, сбудется ли идея Канта о вечном мире, осуществится ли призыв Шиллера и Бетховена: "Обнимитесь, миллионы!".

1.

А может быть, смысл и не нужен? Бытие самоценно. И жизнь есть жизнь; она сама по себе и необходимость, и полнота бытия? Да. Жизнь самоценна. Но жизнь человека тем и отличается от жизни козла, что она тянется к смыслу, тяготеет к содержательности. А иначе правы Сартр и Камю и другие мудрые экзистенциалисты и жизнь абсурдна и не имеет смысла. С козлом дело, возможно, обстоит именно так. Но я не хочу быть козлом и никому не советую, даже миллионеру, живущему безбедно и в роскоши и которому поэтому все равно, кем быть.
Так как же обрести смысл жизни? Мир людей неделим на богатых и бедных, на красных и белых, на белых и черных, на коммунистов и антикоммунистов, на патриотов и демократов, славянофилов и западников, глобалистов и антиглобалистов, верующих и агностиков. В свете "Memento mori!" мир людей делится на людей, живущих со смыслом, полной содержательной жизнью, и людей, живущих абсурдной бессмысленной жизнью. Таково современное "классовое" деление общества, совершенно независящее от имущественного положения человека.
И человеком, принадлежащим к классу осмысленно живущих людей – может оказаться и бомж (Сатин), и миллионер (Щукин, Третьяков), и патриот, и демократ и коммунист. Как же определить такого человека? Каково его главное свойство? Богатство? Нет. Бедность? Нет. Ум? Нет. Талант? Нет. Выше ума и таланта доброта – она прокладывает путь к смыслу жизни, для осуществления которого и ум и талант – качества ценные. И все же главное понял Брехт и метко называл всех, кто живет со смыслом, "продуктивными людьми".
Продуктивный человек что-то прибавляет к жизни, он или согласно восточной мудрости посадит дерево, вырастит сына и напишет книгу или, срубив дерево, чтобы построить дом, посадить дав дерева, или, выкачав из земли нефть и заработав, вложит в обогащение этой земли и живущих на ней людей серьезную часть своей прибыли (а не станет месяцами не платить мизерную зарплату своим рабочим и отключать сибирской зимой дома от отопления и электроэнергии). Нет, продуктивный человек далеко не идеален, далеко не безгрешен. Он где-то схитрит, где-то и обманет, где-то и приврет. Но он будет жить не как лопата (все от себя, "альтруист"), не как грабли (все к себе, "эгоист"), а как пила (и себе и людям, "продуктивный человек"). И пусть "другим" (тем для кого ты что-то сделал) будет все человечество или народ твоей страны. Но даже если "другой", для которого ты что-то сделал, "всего лишь" твой сын, отец, мать, твоя жизнь хоть сколько-нибудь плодотворна и имеет некоторое оправдание перед землей и небом.
Видимо есть разные степени продуктивности человека и высшие из них – это деяния Прометея, подарившего человечеству огонь, Христа, подарившего людям идею доброты, Аллаха, подарившего людям идею справедливости, Шекспира подарившего духовные богатства и художественные ценности, Канта давшего нам мудрость и самосознание, Королева и Гагарина подаривших – космическое пространство. Высшая продуктивность – свершение деяний нужных человечеству.
В 60-70-х годах я преподавал в Театральном училище им. Щукина на первом курсе "Введение в эстетику", а на последнем – "Эстетику". Я завел обычай: на первом курсе в первый день занятий я спрашивал "козерогов": "Почему вы решили заниматься искусством?"; "В чем смысл жизни?" И я записывал на магнитофон ответы.
А среди высказывавшихся были студенты и студентки, ныне ставшие известными актерами и актрисами, а кто-то и знаменитым: Демидова, Вертинская, Чурсина, Смехов, Калягин, Арлазоров, Высоковский, Овшаров, Стеблов, Подколзин, Славина, Золотухин, Филатов, Арзуманян, Селезнева, Максакова, Бурляев и др. Каждому предоставлялось право ответить серьезно или отшутиться... Высказывания моих бывших студентов о смысле жизни были бы сегодня очень интересны, особенно овеянные нынешней зрительской привязанностью к этим мастерам сцены и кинематографа. Однако прошло с тех пор лет сорок (если не больше) и при одном из переездов пленка с этой записью пропала. Помню только некоторые ответы (хотя и не помню, какие из них кому принадлежали) и передаю их краткий смысл, к сожалению, теряющий личностный колорит и прелесть подробностей:
– Смысл жизни в карьере.
– Жить надо во имя творчества!
– Нет, во имя зрителя!
– Смысл жизни в любви, в семье, в детях.
– В эстафете поколений.
– В искусстве.
– Хочу стать мастером!
– Цель жизни – слава!
– Нет! Доброта.
Как молоды мы были и какую чушь прелестную несли! Каким оказывается прекрасным было это ужасное время застоя! Ведь ни один входящий в жизни не сказал: цель жизни – алчность, нажива, богатство, особняк на Багамских островах... Никто не сказал: "Хочу стать миллионером", или "ХОЧУ купить английский футбольный клуб "Челси"", "Хочу особняк на Рублевке или в в водоохраной зоне". Видимо, никто не был бы против быть богатым, а не бедным. Однако, слава Богу, никто не делал эту задачу целью жизни. А сегодня программу с соблазнительным и разрушительным названием ("КАК стать миллионером") ведет на ТВ обаятельный и талантливый Максим Галкин. Хорошо бы ввести программу "Как стать Человеком"!
На последнем занятии последнего курса я вновь задавал эти же вопросы и вновь записывал на магнитофон ответы. Записав "взрослые" высказывания выпускников, я переключал магнитофон, и мы весело слушали запись "первокурсных" суждений тех же студентов на тему о смысле жизни. После этого я высказывал мою точку зрения, которая, как мне казалось, совпадала со многими суждениями моих тогдашних студентов: Неверно жить только для себя. Неверно жить только для других. Нужно жить для себя, принося добро другим. Неверен хунвейбиновский коллективизм и неверен экзистенциалистский эгоцентризм. Нужно жадно брать от жизни все ее богатства, все ценности и особенно духовные ценности, доступные тебе. И нужно щедро отдавать людям все ценности, все духовные богатства, которыми ты располагаешь. Руставели говорил: "Что отдашь – к тебе вернется, все, что спрячешь, – потеряешь". Обогащай свою жизнь, обогащая других. Все дело в том, чтобы "в итоге" на выходе ("отдавать") было больше, чем на входе ("брать"). Произвести нужно больше, чем ты потребил. И это "больше" – не за счет твоего разорения и отдачи "последней рубахи" (такое дано только святым), а за счет продуктивности жизни и работы. Твоя жизнь должна давать "прибавочный продукт жизни". (У меня в те годы не было примера. Миллионер Форд – продуктивный человек. Он создал американскую автомобильную промышленностью. А вот некоторые российские олигархи непродуктивны и паразитичны – они потребляют больше, чем производят, они миллионеры, ничего не создавшие, а урвавшие богатство). Я не большой любитель США, но восторгаюсь тем, что 40 американских миллиардеров – богатейших людей мира – завещали основную часть своих капиталов своей стране! Их смыслы бытия не эгоцентричны!
Повторюсь, ибо это важно. Не будь как лопата – все от себя. Не будь как грабли – все к себе! А будь как пила – и себе и людям. Отталкиваясь от категорического императива Канта и пытаясь его развить, я говорил: "Если хочешь быть злодеем – делай что хочешь. Если хочешь быть человеком – делай другим как себе. Если хочешь быть святым – делай другим лучше, чем себе".